«Папочка», сказала моя дочь Карэн, пытаясь привлечь моё внимание. Я облизывал раздутые груди маленькой девочки, в то время как моя младшая сестра держала мой член и водила своим язычком туда-сюда, - таким образом, он уже был наготове, когда наша дочь вошла. «Да, солнышко?» — я переключился на другой сосок двенадцатилетней девочки. Казалось, что она витает в облаках, но я мог с уверенностью сказать, что она возбуждалась.
«Разве не пора для секса со Сьюзи?» — голос маленькой девочки становился грозным, когда я начал облизывать сверху вниз ее гладкий животик.
Это привлекло моё внимание. Я прекратил облизывать пуп маленькой девочки и использовал руки, чтобы стимулировать её, когда отвечал.
«Ну и дела, дорогая» — сказал я, «Нашей дочери только четыре года! Дайте маленькой девочке шанс. Я не насиловал вас, пока вам не исполнилось шесть лет, вы знаете. Даже тогда это было рановато. Вы не беременели, пока вам не исполнилось семь. Даже ваша сестра...» Меня прервала Диана, начав рассказывать свою собственную историю.
«Папа изнасиловал меня впервые, когда мне было пять лет» - сказала она гордо. Я посмотрел на неё строго, и она продолжила «Ну, хорошо. Пять с половиной. Но я забеременела Джейсоном, когда мне было только шесть лет» Она снова посмотрела на меня и исправила: «Хорошо, почти семь. И папа изнасиловал Джинни впервые лишь в прошлом году. Я думаю, наша дочь уже беременная. Так или иначе, она уже начинает любить секс. Даже если ей только шесть». Диане с трудом удалось сесть поудобнее вместе с её раздутым животом и она продолжила: «Так что заставляет вас думать, что Сьюзи нуждается в этом?»
«Она забавлялась тут с Джейсоном» — сказала Карэн, когда я приготовился вставить маленькой девочке.
«И что?» — спросил я. «Джейсон еще не кончает, а даже если и так, вам не всё ли равно, что ваш племянник переспит с беременной Сьюзи? Какая разница, если я это сделал?»
«Проблема в том», сказала Карэн, выгибая спину, чтобы мой разбухший член в ней хорошо устроился, «что, если у него не получается? Когда Джейсон кончил, у него было красное пятно на члене, и это не была её девственность. Она потеряла её два года назад, когда Джейсон впервые тренировался. Вы помните? Сьюзи была тогда единственной всё ещё маленькой девственницей. Конечно, сейчас есть Кэри и Трейси.»
«Ох, бля!» — сказала моя младшая сестра, поддерживая нашу дочь.
«Вы думаете, что у неё уже начались месячные?»
Карэн всё заводилась и заводилась; разгон моего члена в ней заставил её забыть на мгновение разговор. «Уххх! Уммм! Ааах! О, папа! Папа! Трахни меня! Сделай мне ребенка! Я хочу ещё одного. Пожалуйста, папа! Ты сделаешь?»
Вся семья вышла, наблюдая, как я собираюсь оплодотворить мою вторую дочь. «Давай, папа» — они скандировали хором, почти в унисон, «сделай Карэн ребенка».
Мне хотелось продлить удовольствие, но влагалище моей дочери сильно сжимало мой член. Я дал моей маленькой девочке, что она хотела. Я впрыснул свой сок внутрь. Раз за разом моя сперма входила в плодородную молодую матку моей дочери. Мы планировали это очень тщательно и если бы мы были осторожны, то она была бы беременна снова уже завтра, а я бы смог подумать о других вещах.
Черт! Мне нужно было позаботиться и о Сьюзи. Если бы у малышки уже были месячные, то мне нужно было бы убедиться, что она трахнулась как следует, хотя бы один раз в месяц, пока не забеременеет. Ну ладно, вместе с удовольствием пусть начнутся и проблемы.
Я вынул мой сияющий стояк из Карэн. Подошла моя сестра и дала нашей дочери круглый резиновый диск, чтоб удержать мою сперму в ней. Они удостоверились, что каждая капля спермы, которую я выбросил в неё, остался внутри. Когда они закончили, Карэн просмотрела на меня.
«Спасибо, папа» — сказала она, «Я надеюсь, что я беременна теперь».
Я согласился. Это была очень большая проблема, когда делаешь всё, чтобы удостовериться. Мало кто из нас в эти дни имеет время или силы, чтоб просто потрахаться ради удовольствия. Когда уходил, я поцеловал мою дочь. Я пытался встроить изнасилование маленькой Сьюзи в мои забитые под завязку планы. Я знал, так или иначе я это сделаю. Как я и говорил, с удовольствием начались проблемы.
Я знал, что НЕКОТОРЫЕ мужчины не считали изнасилование их маленьких девочек тяжелой работой фактически, я слышал, как несколько человек говорили, что им нравится, как дети кричат под ними от боли. Мне они казались бесчувственными самцами. Это могло быть необходимо, но это не значит, что мы действительно хотели этого. Наконец я решил, что я буду делать сегодня. Если у малышки уже были месячные... Я начал дрожать от того, что я не оплодотворял свою дочь вовремя должным образом. Я снова сверился со своими планами. Нет, я не мог сделать это раньше. Я перезвонил Карэн, и сказал ей чтоб Сьюзи была готова в 20:00. Делать это с ней, как с остальными, не получалось, и не надо давать её никаких препаратов вечером, чтоб девочка ничего не заподозрила, как однажды случилось с моей сестрой Келли. Меня пробирала дрожь, когда я это вспоминал.
Моей сестре Келли было почти восемь, когда у неё начались первые месячные. Она считала, что знала причину, почему её должны оплодотворять, потому что видела, как двух её младших сестёр изнасиловали раз в месяц на протяжении года. Она ещё не была достаточно взрослой, чтоб ей можно было сказать всю правду. Когда мама испекла тыквенный пирог в ночь перед совокуплением, Келли подумала, что это касается её, и скрылась. Она вообще слишком рано созрела, и непонятно каким образом ей удавалось скрываться в течение 10 дней, правда, к тому времени это было слишком поздно. Папа старался, как мог. Он трахал мою младшую сестру три ночи подряд, но это не принесло пользы. Я никогда не забуду Келли. После этого она прожила ещё две недели и это не было очень милым зрелищем. Я до сих пор слышу её крики. Что особенно плохо, так то, что болеутоляющие не помогли. Врачи сделали всё возможное, но они знали заранее, что это бесполезно.
Я снова задрожал. Это не должно случиться со Сьюзи. Даже если бы я случайно убил девочку, всё равно же лучше чем то, что произошло с Келли. Я решил, что лучше задушу свою дочь, чем увижу её лицо, наподобие Келли. Переборов свою дрожь, я пошел в работу.
Я сказал боссу, что должен сегодня изнасиловать свою дочь впервые. Она всё поняла, улыбнулась и отпустила меня на час пораньше. Вряд ли было ошибкой приходить рано домой, хотя это могло и насторожить малышку. Мне не хотелось, чтобы повторилась история с моей младшей сестрой. Я решил пойти к могиле моей сестрички и положил ей цветы.
Той ночью я забавлялся со Сьюзи обыкновенным образом, ни больше, ни меньше. Как раз перед сном подошла Сьюзи, обняла МЕНЯ, поцеловала и прошептала на ухо: «Всё в порядке, папа. Серьёзно!» и убежала. У меня отвалилась челюсть. Сьюзи знала! Каким-то образом девочка всё поняла. И она пошла в свою комнату спокойно без борьбы. Слёзы бежали по моим щекам, когда я думал о своей любви к маленькой девочке. Ну, несмотря на (или через) мою любовь к ребенку, я не отказывался б от неё сегодня. Я бы сделал это с ней, даже если б ей было лишь четыре года. Я помнил Джейка по соседству, который убил себя после того, как его дочка умерла сразу же после первого раза. Шелли было всего пять и это было слишком жестко для неё. Его брат должен был заботиться о семье десять лет, пока сыну Джейка не исполнится четырнадцать. Я не сделал бы такого СВОЕМУ брату. Если бы моя доченька умерла сегодня вечером из-за множественных разрывов, я также предпочел бы умереть. Я продолжал бы работать, но оставался бы лишь мусором. Слишком много людей зависит от меня, чтоб я мог покончить с собой.
В течение следующего часа я попытался забыться с помощью телевизора, но это не очень помогло. Особенно, когда диктор рассказал о том, как одинокая женщина, оставшаяся в живых после беспорядков в Хэсс, как и ожидали, покончила с собой сразу же, как только родила ребенка. Все знали, что, несмотря на развитие медицины, ничто не могло спасти её теперь, когда её последний кузен умер. Нано-инженеры были все ещё далеко от решения проблемы.
Ну вот, настал этот час. Ровно в 20:00, я знал, что и так откладывал это в долгий ящик. Я поднялся с кресла, чтобы выпить таблетку, которая поможет мне сделать то, что я должен был сделать. Я и представить себе не могу, через что пришлось бы пройти малышке, если б у меня не было этих таблеток, не говоря о том, чтобы вставить ей как следует.
Карэн ждала меня за дверью в «безопасную» комнату. У неё уже были мои таблетки и стакан молока, чтобы запить. «Спасибо, дорогая» — сказал я, когда поднял желтую и золотую таблетки, и поцеловал её. Это мог быть последний поцелуй без ощущения вины, пересиливающей меня.
Внезапно я посмотрел на цветную таблетку в её руке. «ПЯТЬ?» — спросил я. «Боже мой, Карэн. Ей только четыре года! Для ВАС мне нужно было лишь три!» — я почти кричал.
Карэн заплакала. В конце концов, малышка была также и ЕЁ дочерью. Она кивнула и ответил: «Ты очень любишь её. Если ты пойдешь и не сможешь сделать всё как следует...»
Я сдался. Моя дочь знала меня слишком хорошо. Ужасна была лишь мысль, что могло бы произойти, если бы ничего не получилось. Не одна Сьюзи умерла бы, но и я вместе с ней. А также все родственники женского пола, потому что моего брата на всех бы не хватило. С тех пор, как наш отец погиб при пожаре, у меня с Брайаном последние три года даже не было приличного отпуска. Нам приходилось спасать наших ближайших родственников. Снова задрожав, я взял таблетку из её руки.
Она напомнила мне: «Запомни, не принимай её, пока не закроешь дверь». Страшно было подумать, что могло бы произойти, если б я это сделал. Мне не хотелось насиловать не ту женщину (девочку). Не то, чтобы Карэн была бы против, чтоб я трахнул её прямо сейчас, но если Сьюзи в скором времени не получит то, в чем нуждается... Я кивнул.
«Проверь, запечатана ли комната», сказал я. Настала очередь Карэн кивать. Мы все знали, что и за чем. Если бы мы что-нибудь забыли, то умерли бы через какое-то время. Я вошел в «безопасную» комнату.
Она выглядела необычайно, фактически это был переделанный сейф. Здание, в котором мы теперь жили, когда-то было банком, и мы использовали старый сейф как «безопасную» комнату. Забавно, не так ли? Мы не нуждались в звукоизоляции, как самые «безопасные» комнаты, поскольку толщина стен сама говорила за себя. Я почувствовал, как изменилось давление, когда Карэн закрыла дверь и включилась система жизнеобеспечения. В конце послышалось «тум», когда большая дверь закрылась. Я знал, что в течении трех часов невозможно будет выйти. А после этого либо всё будет ОК, либо Сьюзи, либо я, либо мы оба будем мертвы. Эти мысли подействовали отрезвляюще. Я глянул на маленькую девочку, привязанную к кровати. Только четыре года. У нее даже не было возможности пойти в детский сад. Несправедливо, ведь она так рано развилась! Она уже читала взрослые книги, так почему же она должна так рано узнать и это? Я бросил любящий взгляд на мою маленькую доченьку, которая так спокойно спала.
Я ещё раз оглядел её маленькое тельце. Как мужчина может возбуждаться этим? Я глянул на ребяческие бедра. Не смог рассмотреть хоть что-то, похожее на грудь. Хотя она и маленькая, но уже рано развившаяся. Её маленькая небольшая дырочка даже не была привлекательной. Она выглядела почти бесполой. Я знал, что скоро моя точка зрения кардинально изменится.
Мне хотелось подойти и поцеловать малышку последний раз, но я не посмел. Время настало. Я сунул таблетки в рот и запил молоком. Я начал ждать. Новые быстродействующие таблетки помогут мне. Я задрожал последний раз. Целых пять штук!
Внезапно я вспомнил. Мне нужно поспешить, пока не стало слишком поздно. Я быстро разделся и выбросил последний носок в мусорное ведро, когда таблетки уже фактически начали действовать.
Я больше не боялся. Я был МУЖЧИНОЙ и я знал, что нужно сделать, и я собирался СДЕЛАТЬ это. Я глянул на молодую сексуальную штучку, которая лежала связанной специально для моего удовлетворения. ХОРОШЕНЬКАЯ! Она не могла двигаться и мне не нужно было волноваться о её кулаках или ногтях. Мысль о том, что я могу сделать больнее ЕЙ, потому что она не может двигаться, не приходила мне в голову. Я приступил к своему делу.
Её запах резко ударил мне в ноздри. Вот то, что мне нужно. Внезапно я потерял контроль над собой, когда начал облизывать её маленькую дырочку, словно человек, долго бродивший в пустыни, набрасывается на воду. Девочкины феромоны сделали меня безумным. Я понял, что выбрал правильное время и где-то в глубине себя вздохнул с облегчением.
Я лизал, и слюнявил, и водил языком вниз-вверх по её маленькой щёлке, пытаясь выпить как можно больше её сладких девичьих соков, прежде чем я потеряю контроль над собой. Мои размазанные слюни, должно быть, разбудили Сьюзи.
«Папа?» — спросила она нерешительно.
Пасиба богу за эти таблетки. Я неспособен был разумно отвечать. У меня вырвалось «Граааггх!» Я возбудился до такой степени, когда должен был уже что-нибудь сделать. Я взял свой возбуждённый член и пытался засунуть в крошечную щелку, которую постоянно слюнявил. Ничего не получалось.
Мое тело не хотело этому верить. Я попробовал ещё раз, толкая сильнее. Удивительно, но девочка не сопротивлялась, а даже толкала назад! По-прежнему ничего не получалось. Я не знаю, что могло бы произойти, но Сьюзи начала говорить и не от боли или страха, но явно чувственно. «Смазка» - сказала она.
Мой свихнувшийся ум искал выход. Я понял, что напрасно теряю время, ведь я должен был заранее смазать девочку ДО ТОГО, как принять таблетки. К счастью, тюбик лежал рядом, и я быстро смазал свой член, а позже и девочку. Теперь же, когда я начал толкать, член послушно шел внутрь.
Я посмотрел туда, где мой большой член входил в маленькое девичье тельце. Одиннадцать с половиной дюймов любой ценой собирались войти туда, в эти маленькие сорок два дюйма моей малышки. Мой дружок был на полпути к её груди, а я гордился своим большим членом. Чувствовался контраст.
«Ааах!» — задыхалась Сьюзи, когда я впервые вошел в неё. Она начала задыхаться и хныкать с каждым толчком сильнее и сильнее. И потом — «Ой!» — когда я прорвался через остатки ее девственной плевы. Я продвинулся ещё глубже, когда более чем четыре дюйма не проникли через тело ребенка прямо в конец её влагалища. Сьюзи закричала ещё громче. Я мог видеть кровь, стекающую вокруг нежных губ её влагалища, и я понял, что порвал её, когда вошел внутрь. Я гордился собой. Мало мужчин могли порвать девочке плёнку, просто засовывая член внутрь. Я не мог ждать, пока не получу всю её полностью!
Этой животной мысли было достаточно, чтобы впервые достигнуть вершины наслаждения. Мой член начал извергать сперму по всему влагалищу маленькой девочки. Зная, что она может забеременеть, я заводился ещё сильнее. Я представил себе её живот, в котором находится мой ребенок и это заставило меня толкать ешё сильнее, выплескивая раз за разом новые струи спермы в её маленькую плодородную матку.
Как только эякуляция прекратилась, её дырочка начала сжиматься сильнее и сильнее, и это заводило меня ещё больше и больше. Я хотел ещё! Я затолкнул ещё дальше свой член в её нутро. Аххх! Это было офигенно! Ещё три дюйма проникли в маленькое девочкино тельце. Я продолжал разрывать её матку и поливать спермой изнутри, Сьюзи же снова начала кричать. О боже, как это было прекрасно! Туда и назад, туда и назад. Мой член заходил всё дальше, а Сьюзи кричала всё сильнее. Теперь уже две трети моего стержня углубились в нежное девочкино нутро. Крик всё усиливался, а я и не думал останавливаться. Я собирался выплеснуть остатки семени так далеко, как только смог бы. Её крики уже не прекращались и, когда я продвигался всё дальше, её дырка уже начала разрываться. Её крики у меня уже ассоциировались с удовольствием, которое доставляло мне её тельце, скользя по моему стержню. Мне хотелось, чтобы остальные также смогли увидеть это. Держась за её бёдра, я засовывал член внутрь, словно кто-нибудь, вынимающий из ананаса его сердцевину. Снаружи оставались всего лишь два дюйма, а так член скользил в порванном животе моей маленькой миленькой доченьки. Я почувствовал, как печень девочки скользнула в сторону от головки члена, который пробирался через порванные стенки её матки и через живот, остановившись напротив диафрагмы, которая отделяла её грудную полость от живота. Я чувствовал сердцебиение маленькой девочки прямо напротив головки члена, когда я всунул последние два дюйма ЧЕРЕЗ её диафрагму!
Сьюзи упала в обморок, так как боль под конец была слишком сильная. Я был несколько разочарован, когда крик остановился, поскольку мне казалось, что это приносит ей удовольствие. Я всё ещё чувствовал её сердцебиение, в это время легкие скользили по моей головке, и это было так непревзойденно, что я посчитал это справедливой заменой.
Другая порция спермы начала извергаться внутрь, только на этот раз я выбрасывал сперму напротив легких и сердца изнутри.
Я двигал своим членом вперед и назад, наслаждаясь тем, как голая киска моей доченьки трётся об основание члена.
Позже это мягкое тело уже не доставляло мне прежнее удовольствие. Было намного лучше, когда малышка кричала и сопротивлялась. Мне всё ещё хотелось больше! Три раза я извергал своё семя в различные части девочкиного тела, но мне нужно было еще, по крайней мере, два раза. Я быстро вытащил член из влагалища моей девочки и вставил его в беззащитный детский зад.
Я уверен, что Сьюзи кричала бы снова, если бы она была в сознании, так как мой одиннадцатидюймовый друг скользил по её бедной небольшой прямой кишке. Благодаря моей сперме и её крови, член вошел легко, и когда последние три дюйма оказались внутри её, я прорвался в брюшную полость так же, как раньше в грудную. Протягивая её тело по члену, я наслаждался ощущением того, как оно сопротивляется мне. Это было восхитительно. Это было то, для чего создан мужчина! И я выверг ещё одну порцию моей спермы в разорванное тело девочки.
Позже её маленькое тельце прекратило сопротивляться и мне это надоело. Я желал как можно БОЛЬШЕ возбуждения! Я вытащил член из её разорванного ануса; я потащился к её подбородку и попытался вставить мой обмазанный кровью, спермой и дерьмом член в рот девочки. Он не смог войти больше, чем на дюйм. Я был в бешенстве. Я должен проникнуть внутрь неё! Неистово я начал разрывать ремни, которые сдерживали её туловище и голову. Они не были Сделаны так, чтобы сдерживать бесноватые порывы взрослого мужика, но все, же с трудом лопнули.
Дёргая девочкину голову, я выгнул её так, чтоб мой член смог пролезть в её горло. Он ВСЁ ЕЩЁ не зашел достаточно глубоко. Продолжая дёргать, я выгнул голову ребенка назад еще дальше, пока не увидел полость рта прямо перед собой. Дрожь нижней части тела девочки внезапно прекратилась. Я не заметил. Наконец мне удалось всунуть мой член в горло маленькой девочки. Она начала хватать воздух и это стимулировало мою головку как никогда раньше. Боже, это было прекрасно!
Это завело меня, и я хотел почувствовать что-то новое, а Сьюзи тем временем задыхалась, пытаясь заглотить побольше воздуха, я же тем временем просунул свой член прямо в её трахею! Это было замечательно! Тело девочки начало трястись, поскольку воздух был перекрыт. Она отчаянно попыталась заглотить воздух и эти всасывания на моей головке вызывали невероятные ощущения. Я вывернул новую порцию спермы в легкие малышки, а она в последний раз задрожала и потом остановилась.
Казалось, прошли часы, пока я, отдыхая, спускал последние капли спермы в теперь уже спокойные легкие малышки. Наконец, удовлетворенный, я ушел.
Я чувствовал себя прекрасно и был удовлетворенным как никогда прежде. Я доказал, что я мужик на этом незначащем женском теле. Я чувствовал себя великолепно. Я был МУЖЧИНОЙ! Я был... я был... я был человеком, который только что жестоко убил его собственную маленькую четырехлетнюю дочь.
Когда действие таблеток прошло, я посмотрел на ужасно изуродованное тело своей дочери, и мне захотелось перерезать себе горло. Кровь, дерьмо и сперма повсюду и они лишь подчеркивали невинность крошки. Теперь, когда эффекты таблеток смягчились, я вспомнил, что требовалось снять ограничительные ремни. Я сделал это и затем поднял куклоподобное тело, обнял его, а слёзы потекли по моим щекам. Я знал, что слишком много времени прошло, чтобы ей можно было чем-то помочь. Я лишь задавал себе вопрос, как я объясню это Карэн. Я тщательно вытер лицо маленькой девочки, пытаясь удержаться от дрожи при виде крови и спермы, которая капала изо рта. Моё печальное размышление было прервано слабым звуковым сигналом.
Это не могло быть! Я душил девочку своим членом больше 10 минут. Я знал это! Всё ещё надеясь, я глянул на монитор. «Бип». Одна минута и 20 секунд. Одна минута и 22 секунды. 23. 24. 25. «Бип».
Поток адреналина пробежал через мои вены как ледяная вода. Расширение времени. Я забыл про расширение времени! Внезапно, тренировки, что я обучался много часов каждый день в течение месяцев, взяли под свой контроль моё тело как робот.
«Сначала проверьте на артериальное кровотечение. В случае необходимости свяжите артерию с тем, что прилегает удобнее. Только не связывайте это вокруг шеи жертвы!»
Я отчаянно искал выход из создавшейся ситуации. Я не смотрел на сломанную шею, из-за которой девочка выглядела как мертвый цыпленок. Ничто не указывало на кровяной поток, который мог бы быть от поврежденной артерии. «Бип», пропищал монитор. Одна минута 35 секунд.
«Дальше ищите колотые раны в груди». Я задрожал, когда вспомнил ужасную рану, в которую я вставлял раньше член. Однако я не верил, что повредил её легкие. «Бип». Одна минута 50 секунд.
«Наконец, перед стартом очистите в максимально возможной степени легкие жертвы от любой жидкости». Я задрожал, когда вспомнил, сколько липкий слизи я выплеснул в легкие ребенка. Несмотря на мысли в моей голове, я машинально переворачивал тело вниз головой и давил на её спину. Я увидел и попытался не нарушить непонятным образом сломанную руку, не представляя, как я это сделал. «Бип». Две минуты 10 секунд.
«Тогда и только тогда управляйте прибором, используя кислородную маску».
К счастью, кислородная маска была уже подогнана под размер Сьюзи. Я мысленно поблагодарил Карэн за то, что она сделала. Захватывая маску, я два раза вдохнул кислород в легкие маленькой девочки, удостоверяясь, что грудь поднимается. Тогда толчок-толчок-толчок-толчок-толчок на груди и следующий вдох кислорода. Потом опять толчки и вдох, толчки и вдох. Я вошел в ритм. «Бип». Две минуты 40 секунд. После четырех минут без кислорода начинаются повреждения головного мозга.
Потом опять толчки на груди и вдыхание кислорода. Свободной левой рукой я облеплял девочку датчиками от дефибрелятора. Я приложил последний датчик и нажал на «RUN» на кардиомониторе. «БЖЖЖЖ!» Я быстро отдернул руки от тела моей дочери, в то время как электроды возвратили её сердце назад к работе. «Бии...» 0 минут 0 секунд. Из монитора. Лампочка начала бликать. Сердце моей дочери забилось снова.
Я снова закричал, потому что наблюдал, как моя дочь возвращается к жизни. Наноботы делали свою работу и залечивали те раны, которые я нанес ей. Я наблюдал, как раны и трещины вокруг ее влагалища медленно закрываются, и кожа срастается назад. Я знал, что внутри нанороботы творят такие же чудеса. Только восстанавливая большие телесные повреждения и будучи введенными со спермой близкого, родственника наноботы могли помочь ребенку вроде Сьюзи. Мысленно (в тысячный раз) я проклинал религиозного фанатика, который так изобретательно обработал эту систему. Выгода вроде полной неприкосновенности от физического вреда или болезни, была поразительна. Недостатки были такими же плохими. Второй раз я проклинал его, добавляя миллиарды проклятий, нагроможденных на его жарящуюся душу. На этот раз из-за его глупости, которая привела к тому, что в программы наноботов, гарантировавшие преданность, попали неисправимые ошибки.
Я не забывал держать шею Сьюзи прямо, чтобы она не сломалась, пока её восстанавливали. После где-то 20 минут она, казалось, только спала, и её ноги дёргались, когда я их почесывал, а тем временем на её ранах появлялась новая кожа, и я прикрепил её назад ремнями к кровати. Хотелось бы надеяться, что воспримет это лишь как плохой сон, когда проснется.
Я ласково смотрел, как её грудь поднимается и опускается. Это было бы неплохо повторить. В следующем месяце, если нам повезет и она забеременеет, она будет уже привита и я уже смогу нормально трахать её. (Конечно, даже это будет больно для такой маленькой девочки, когда я был большой, она была маленькая и её влагалище сожмется назад к детскому размеру. Даже её девственность будет восстановлена.)
Я сел за интерком и услышал тихие рыдания моей дочери. Я думаю, что Карэн полагала, что потеряла нас двоих, так как прошло более двух часов, как мы были изолированы, и она ничего не слышала от меня. К счастью, у меня были хорошие новости.
«Карэн», сказал я, едва в состоянии произнести хоть что-то через сжатое горло, когда подумал о том, как близко я подошел к тому моменту, что мог больше никогда не увидеть ни её, ни Сьюзи, «мы сделали это».
Как только я оторвал свой палец от кнопки, слёзы ручьём брызнули из моих глаз.
