Личные инструменты
В других энциклопедиях
cnt

Ярослав Гашек

Материал из Lurkmore

(Перенаправлено с Швейк)
Перейти к: навигация, поиск
В эту статью нужно добавить как можно больше лулзов и уменьшить педичность статьи.
Также сюда можно добавить интересные факты, картинки и прочие кошерные вещи.
НЯ!
Эта статья полна любви и обожания.
Возможно, стоит добавить ещё больше?
Ярослав Гашек смотрит на окружающую действительность, как на говно

Ярослав Гашек, чешск. Jaroslav Hašek (1883-1923) — чешский расовый писатель, анархист и журналист, прославившийся в первую очередь эпичной книгой «Похождения бравого солдата Швейка», которую, к сожалению, так и не успел закончить[1]. Книга чуть более, чем наполовину состоит из казарменного юмора и феерических историй (некоторые, кстати, из биографии автора, например, про редактирование журнала о животных),[2] а также клеймления и перемешивания с говном таких вещей, как государственный аппарат, армия и церковь, а так же полиция, журналистика, национализм, чехи, мадьяры, австрийцы, русские, немцы, евреи, алкоголизм, и все остальное, на другую половину — из того, как кто-то обосрался. Образы из «Швейка» актуальны и поныне, например подпоручик Дуб — вылитый Алкснис, а в реально действующих войсках имеются персонажи не хуже фельдкурата Каца. Цитаты и сравнения регулярно используются в блогосфере. Также пан Ярослав — автор многих рассказов, одни из которых смешные, а другие — страшные.

Алсо, по непроверенным данным, писатель в юности[3][4] доставлял былинной политической клоунадой, вступая во все партии подряд, и даже организовал собственную Партию Умеренного Прогресса В Рамках Закона. Целью партии была защита австрийских подданных от землетрясений в Мексике, а избирателям предлагались карманные аквариумы и комнатные слоники, как-то так.

Причины для разочарования в жизни у Гашека имелись, ведь писатель многое повидал: повоевал в Первую Мировую, попал в плен к царской армии, затем хитро сдался в плен красным, повоевал на их стороне, умудрился дойти вместе с красной армией аж до Новониколаевска\Новосибирска, в котором ему пришлось бороться с эпидемией тифа. Затем творца занесло в Красноярск, где его изловила и захомутала местная бабёнка. Возможно, если бы он таки успел дописать книгу до конца, нас ждали бы достоверные описания бытья в русском плену, но книгу в таком случае в СССР вряд ли издали бы - автор по своей привычке перемешивать запросто перемешал бы с говном заодно и большевизм с комиссарами. Алсо, за все вынесенные страдания награждён орденом Красной Звезды посмертно. Будучи в России, успел отлично выучить русский язык и его рассказы этого периода написаны по-русски. Творчество Гашека и в советское время признавалось идеологически верным и изучалось в школах, хотя и в сильно урезанном, то есть лишенном самых лулзов, виде. Алсо, в суровом, Новосибирске, default city, Омске, Казани, Петербурге и Иркутске имеются улицы Гашека[5]. В Киеве, где Гашек какое-то время жил — бульвар Ярослава Гашека. А в Петербурге улица Ярослава Гашека — свой Невский проспект быдлорайона Купчино (ЛПиП — Купчинец-кун авторитетно заявляет, что Невский проспект Купчино — это проспект Славы. Улица сабжа же примечательна лишь соседством с метро да пробками перед любыми праздниками (фигли, торговый комплекс рядом)). В городе Бугульма, что в Татарстане, где писатель пару лет (1918—1920) работал комендантом помощником коменданта, есть музей Гашека (единственный в этой стране, один из немногих в мире), находящийся в доме, где Гашек проживал. Вся обстановка музея — новодел, но стены «помнят» и это доставляет.

Содержание

[править] Швейк

Следует отметить, что первоначально Швейк был «идиотом в воинской части», как Гашек, придя домой в мертвецки пьяном виде, записал на какой-то бумажке, чтоб самому себе утреннему напомнить, какая у него была гениальная идея вечером. Так что существует несколько предвоенных (1912—1913 г.г.) рассказов о Швейке — полном идиоте, который курит в арсенале и в конце концов подчистую комиссуется за идиотизм. А описанием похождений Швейка во время Первой мировой войны Гашек занялся уже после революции, конца войны, краха и развала Австро-Венгрии, и, похоже, полного разочарования автора в человечестве. И там Швейк уже совсем другой, вызывающий сильное подозрение в том, что на самом деле  — он злостный симулянт, а идиоты все остальные. Швейк постоянно травит байки, настолько неуместные и идиотские, что окружающие фалломорфируют. Яркий пример:

Кондуктор вынул записную книжку и стал составлять протокол о происшествии. Железнодорожник враждебно глядел на Швейка. Швейк спросил: — Давно служите на железной дороге? Так как железнодорожник не ответил, Швейк рассказал случай с одним из своих знакомых, неким Франтишеком Мличеком из Угржиневси под Прагой, который тоже как-то раз потянул за рукоятку аварийного тормоза и с перепугу лишился языка. Дар речи вернулся к нему только через две недели, когда он пришел в Гостивар в гости к огороднику Ванеку, подрался там и об него измочалили арапник. — Это случилось, — прибавил Швейк, — в тысяча девятьсот двенадцатом году в мае месяце. Железнодорожный служащий открыл дверь клозета и заперся там.

Я. Гашек, «Похождения бравого солдата Швейка», часть 2.

— Чего только этот парень не выдумает! У человека на шее висит дивизионный суд, а он, мерзавец, вчера, когда нас вели на допрос, морочил мне голову насчет какой-то иерихонской розы. — Да это я не сам придумал. Это говорил слуга художника Панушки Матей старой бабе, когда та спросила, как выглядит иерихонская роза. Он ей говорил: «Возьмите сухое коровье дерьмо, положите на тарелку, полейте водой, оно у вас зазеленеет, — это и есть иерихонская роза!» Я этой ерунды не придумывал, — защищался Швейк, — но нужно же было о чем-нибудь поговорить, раз мы вместе идем на допрос. Я только хотел развлечь тебя, Водичка. — Уж ты развлечешь! — презрительно сплюнул Водичка. — Тут ума не приложишь, как бы выбраться из этой заварухи, да как следует рассчитаться с этими мадьярскими негодяями, а он утешает каким-то коровьим дерьмом.

Я. Гашек, «Похождения бравого солдата Швейка», часть 2.

Страсть! Ничего не попишешь! Но хуже всего, когда найдет страсть на женщин. Несколько лет тому назад в Праге Второй жили две брошенные дамочки-разводки, потому что были шлюхи, по фамилии Моуркова и Шоускова. Как-то раз, когда в розтокских аллеях цвела черешня, поймали они там вечером старого импотента -- столетнего шарманщика, оттащили в розтокскую рощу и там его изнасиловали. Чего они только с ним не делали! На Жижкове живет профессор Аксамит, он там делал раскопки, разыскивая могилы со скрюченными мертвецами, и несколько таких скелетов взял с собой. Так они, эти шлюхи, оттащили шарманщика в одну из раскопанных могил и там его растерзали и изнасиловали. На другой день пришел профессор Аксамит и обрадовался, увидев, что в могиле кто-то лежит. Но это был всего-навсего измученный, истерзанный разведенными барыньками шарманщик. Около него лежали одни щепки. На пятый день шарманщик умер. А эти стервы дошли до такой наглости, что пришли на похороны. Вот это уж извращенность!

Я. Гашек, «Похождения бравого солдата Швейка», часть 3.

Кстати, сколько Швейку лет? Гашеку в 1914 году 31, и он выводит самого себя как вольноопределяющегося Марека, вполне соответствующего этому возрасту. А Швейк по всем признакам тянет на 35-40 минимум (и классические иллюстрации Лады этому соответствуют), но это никак не может быть, потому что он служил срочную совсем недавно, в начале 1910-х — то есть ему максимум 25, если сохранять хронологию довоенных рассказов. Есть данные, что Йозеф Швейк существовал на самом деле и был одним из однополчан Гашека — и вот этому-то реальному Швейку, во многом, кстати, прототипу Швейка книжного[6], в 1914 году действительно было 25 лет. Просто Гашек писал роман уже в 20-х, и переносил на своих персонажей многие мысли и переживания себя сорокалетнего. Именно поэтому 25-30-летние Швейк и Марек у него ведут себя значительно старше своих лет.

Больше всего «Швейк» доставляет в украинском переводе, я гарантирую это!

Надпоручник Лукаш спочатку не мав наміру десь затримуватися. Надвечір пішов з табору в місто лише до угорського театру в Кіраль-Гіді, де ставили якусь угорську оперетку з гладкими артистками єврейками в головних ролях, їхнім надзвичайно великим достоїнством було те, що, танцюючи, вони підкидали ноги вгору, причому не мали на собі ані трико, ані трусиків, а для більшого приманювання панів офіцерів голилися внизу, як татарки. Очевидно, гальорка не мала жодної користі з цього, але тим більшу радість переживали артилерійські офіцери, бо вони сиділи внизу, в партері, і брали з собою до театру артилерійські біноклі, щоб цю красу краще роздивитися. Надпоручника Лукаша, однак, не цікавило це лоскотливе свинство, бо взятий напрокат театральний бінокль не був ахроматичний, і замість стегон він бачив лише якісь рухливі фіолетові плями.

В русском переводе нет такой чедесной конструкции, как «пiвпердок» (заменено на «старые нужники»). В другом переводе, впрочем, имеется не менее доставляющий «полупердун» (речь идёт о подпоручике Дубе, есличто).

[править] Гашек как классик чешской словесности

Поскольку чешский язык после всех завоеваний, смут и переходов власти над Чехией приходилось восстанавливать в 18-19 веках, классиков у чехов мало. Чуть менее чем полностью это два юмориста эпохи распада Австро-Венгрии — Гашек и Чапек, их и проходят в школе[7]. Поэтому чехи вырастают с винрарным взглядом на жизнь, усвоенным у таких литературных героев, как Швейк. Не случайно они недавно снова отожгли по всему славянскому миру со своим «Йожин с бажин». Как следствие уровень ФГМ у чехов самый низкий среди славян, а профит и вообще уровень жизни самый высокий[8]. Пока из-за кризиса пшеки воют страшными голосами, москали молятся на нефть, а хохлы пухнут и покрываются пупырышками с голоду, чехи скромно как Швейк притворяются идиотами и имеют гешефт [9].

[править] Цитаты

Строго говоря, выбирать цитаты из этой книги бесполезно, ибо книга целиком состоит из разнообразных мемов чуть более, чем на 95%

  • В сумасшедшем доме каждый мог говорить всё, что взбредёт ему в голову, словно в парламенте.
  • И чем больше мы пили, тем трезвее становились!
  • На этих клистирах держится Австрия!
  • Пусть было, как было — ведь как-нибудь да было! Никогда так не было, чтобы никак не было.
  • Были герои, которые стойко перенесли все пять ступеней пыток и добились того, что их отвезли в простых гробах на военное кладбище.
  • Костер Джордано Бруно еще дымится! Возобновите процесс Галилея!
  • Все эстеты — гомосексуалисты; это вытекает из самой сущности эстетизма.
  • Кто из вас умер, пусть явится в течение трёх дней в штаб корпуса, чтоб труп его был окроплён святой водой.
  • В воде всякий голый человек похож на депутата, даже если он убийца.
  • Беда когда человек вдруг примется философствовать — это всегда пахнет белой горячкой.
  • Я только что открыл электричество.
  • Дева Мария, мой хлеб в сортире!
  • Мы, мерзавцы, думали, что нам эта комиссия поможет. Ни хрена она нам не помогла!
  • Иной мадьяр не виноват в том, что он мадьяр.
  • Вы меня знаете?! А я вам говорю, что вы меня не знаете!.. Но вы меня еще узнаете!..
  • Человек-то хочет быть гигантом, а на самом деле он дерьмо.
  • Военно-юридический аппарат был великолепен. Такой судебный аппарат есть у каждого государства, стоящего перед общим политическим, экономическим и моральным крахом. Ореол былого могущества и славы оберегался судами, полицией, жандармерией и продажной сворой доносчиков.
  • Плохо ты, брат, мадьяров знаешь! Я его ка-ак хрясну!
  • И живучи же эти кошки! Если прикажете, господин обер-лейтенант, чтобы я ее прикончил, так придется прихлопнуть ее дверью, иначе ничего не получится.
  • Изыди, бестия!!!
  • Победа Австрии явно вытекала из отхожего места
  • Дешевле грибов.
  • Швейк, я — скотина. Дайте-ка мне по морде!
  • Жил-был один человек. Как-то раз надрызгался он и попросил его не будить…
  • (Швейк, заходя в полицейское управление) Добрый вечер всей честно́й компании!

[править] Ссылки

[править] Примечания

  1. Историю Швейка дописал другой чешский писатель Карел Ванек, также как и Гашек воевавший на русском фронте, попавший в плен к русским и т. д. он дописал 2 части которые не успел Гашек, а именно «Швейк на фронте» и «Швейк в русском плену». Обе книги — унылое петросянство, Швейк даже ни разу не забухал.
  2. Собственно, вольноопределяющийся Марек — это и есть пан Ярослав чуть более чем полностью. Он, в общем-то, этого и не скрывал.
  3. В начале 20 века, когда Чехия была всего лишь отсталой провинцией Австро-Венгрии, но самой профитной и экономически развитой в стране
  4. Не имевшей собственного имени в двуединой монархии, скажем так. Что весьма ущемляло местных умеренных поцреотов, хотя государь должен был отдельно короноваться для Чехии. Но в Чехии чуть менее, чем полностью, размещался ВПК Австро-Венгрии, так что, после получения независимости, Чехословакию называли иногда «Оружейной республикой».
  5. В Уфе тоже есть, но очень маленькая — всего один квартал. Поэтому про нее мало кто знает (хотя она в самом центре, между Пушкина и Фрунзе), но анонимусу все известно, да! Таки давно уже это улица Театральная
  6. Тащем-та прототипом ГГ был Франтишек Страшлипка денщик реального поручика Лукаша, большой любитель рассказывать байки по-поводу и без. И ему действительно было ок. 25 лет(гуглим Радко Пытлика).
  7. Есть ещё один знаменитый пражанин-писатель того же времени, Франц Кафка, но он писал не по чешски, а по-немецки, хоть и ЕРЖ. Кстати, Кафка и Гашек были знакомы, по крайней мере шапочно, но друг с другом не общались: Гашек был социалист, а Кафка социалистов не любил. Кроме Кафки есть еще, например, малоизвестный в кругу школоты (но от этого не теряющий своей привлекательности) Густав Майринк. Алсо, Бруно Шульц (уедет в Израиль) и Г. Г. Эверс (будет завербован фошшыстами). Все четверо писали по-немецки.
  8. таки кроме словенцев.
  9. Впрочем, дабы жизнь мёдом не казалось, их время от времени нехило так подтапливает. Ну и гастарбайтеров оттуда стали штабелями телепортировать — крысис есть крысис.