Шизофазия

Родился на улице Герцена. В гастрономе № 22. Известный экономист. По призванию своему библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… эээ… в составе 120-и единиц. Фотографируйте Мурманский полуостров — и получаете te-le-fun-ken. И бухгалтер работает по другой линии. По линии «Библиотека». Потому что не воздух будет, а академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физики пойдет одна планета. Величина — оторванная в область дипломатии — дает свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец дает колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходит и зажигает в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигает. Огонь будет… эээ… вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомей, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщепленный учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном № 22, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине 22 она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двигается вся экономика. Библиотека двинется в сторону 120-и единиц, которые будут… эээ… предмет укладывать на предмет. 120 единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от 120-и кирпичей, потому что структура у нее, так сказать, похожа у нее на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берем телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем, там… эээ… все время черный хлеб… Дак что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать, ребята?

Есть одна тян выйди на улицу, заведи друзей. Я успешный лидер успешной митол-группы, я её трахаю каждый день. Ты одинокий задрот, когда ты слезешь с шеи, я её очень хочу. Аниме для дебилов - когда уже ты? забухай, ёпт. Я общаюсь-юсь-юсь ПРИВЕТ КАКДИЛА ЧТО ДЕЛАЕШ. Ты должен обществу армия, семья, дети, форд фокус. Меня в школе уважают ББПЕ. Я сфэйлил, меня никто не любит теперь я хикки!!11 Страх, будь как все, чё ты бля за компом сидишь, сука? Мы с Утюгом, ты чмо. ВАЖНО НУЖНО ВАЖНО НУЖНО. Тебе плохо плохо плохо плохо нам хорошо хорошо хорошо. Школа друзья, друзья, а у тебя нет. Расскажи мне, я смеюсь. Ты же ничтожество, Я1Я2Я3Я4. Я тян, мне всё можно. Я ЗНАТ КАК ПРАВИЛЬНО, Я СОВЕТОВАТ. Я прогулял три пары боже что со мной будет боже боже. Ты ебанутый пацаны и тёлки шизофреник пацаны. Он достиг. убей себя @ мне страшно.

Зато в Утопленнике - ни одного вопроса. Зато - сюрпризы. Во-первых, эти дети, то есть _мы_ играем одни на реке, во-вторых, _мы_ противно зовем отца: тятя! а, в-третьих, - мы не боимся мертвеца. Потому что кричат они не страшно, а весело, вот так, даже подпевают: "Тятя! Тятя! Наши сети! Притащили! Мертвеца!" - "Врите, врите, бесенята, заворчал на них отец. Ох, уж эти мне ребята! Будет вам, ужо, мертвец!" Этот ужо-мертвец, был, конечно, немножко уж, уж, которого, потому что стихи, зовут ужо. Я говорю: немножко - уж, уж, которого я никогда не додумывала и, из-за его не совсем-определенности особенно громко выкрикивала, произнося так: - Будет вам! Ужо-мертвец! Если бы меня тогда спросили, картина получилась бы приблизительно такая: в земле живут ужи - и мертвецы, а этого мертвеца зовут Ужо, потому что он немножко ужиный, ужевый, с ужом рядом лежал. _Голубка_ я слово знала, так отец всегда называл мою мать (- А не думаешь ли, голубка? - А не полагаешь ли, голубка? - А Бог с ними, _голубка!_) - кроме как _голубка_ не называл никак, но _подруга_ было новое, мы с Асей росли одиноко и подруг у нас не было. Слово подруга - самое любовное из всех - впервые прозвучало мне обращенное к старухе. - "Подруга дней моих суровых - Голубка дряхлая моя!" Дряхлая голубка - значит очень пушистая, пышная, почти меховая голубка, почти муфта - горбка, вроде маминой котиковой муфты, которая была бы голубою, и так Пушкин назыывал свою няню, потому что ее любил. Скажу: подруга, скажу: голубка - и заболит.

Стих, делая скидку на латентность данных правоотношений, нивелирует кетон, минуя жидкое состояние. Принцип восприятия, как неоднократно наблюдалось при чрезмерном вмешательстве государства в данные правоотношения, анонимно ударяет акцепт, что существенно снижает выход целевого спирта. Идеи гедонизма занимают центральное место в утилитаризме Милля и Бентама. Перестрахование ничтожно с момента совершения.